Неточные совпадения
Ты мне вот что скажи, ослица: пусть ты пред мучителями прав, но ведь ты сам-то в себе все же отрекся от веры своей и сам же говоришь, что в тот же час
был анафема
проклят, а коли раз уж анафема, так тебя за эту анафему по головке в аду не погладят.
Пусть я
проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается Бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и твой сын, Господи, и люблю тебя, и ощущаю радость, без которой нельзя миру стоять и
быть.
…Все
было хорошо, но вчерашний день — да
будет он
проклят! — сломил меня до последней жилы.
— Если ты не боишься суда земного, так
есть суд божий… Ты кровь христианскую
пьешь… Люди мрут голодом, а ты с ихнего голода миллионы хочешь наживать… Для того я тебя зародил, вспоил и вскормил?..
Будь же ты от меня навсегда
проклят!
Да
будь же ты
проклят после того за то, что я в тебя одного поверила.
—
Будь же ты от меня
проклят, змееныш! — заголосила Рачителиха, с ужасом отступая от своей взбунтовавшейся плоти и крови. — Не тебе, змеенышу, родную мать судить…
—
Будь ты от меня
проклят, убивец!..
— Ну вас к чертовой матери, — говорит она сиплым, после зевка, голосом, —
будь он
проклят, старая анафема!
«Ах ты,
будь ты
проклят, — думаю, — и откуда ты, шельма, на меня навязался?» — и опять его спрашиваю...
— Да неужели вы, наконец, не видите, что я мучаюсь родами, — приподнялась она, смотря на него со страшною, болезненною, исказившею всё лицо ее злобой. —
Будь он заране
проклят, этот ребенок!
— Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую, жизнь, и
было боязно, что ради этого он изменит городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей, предводитель наших врагов,
будь он
проклят, и
будь проклято чрево, носившее его!..
— «Очень скверно, дети мои! Вероятно, придется стрелять,
будь я
проклят!»
— Хочешь — я покажу тебе одну штуку? Только — сперва побожись, что никому не скажешь!
Будь я, анафема,
проклят, — скажи!..
— Да
будь я анафема
проклят, если хоть копейку вы от меня увидите… м-м-мерзавцы! — задыхается Прокоп.
— Верно! Подлец мужичок,
будь он
проклят! А и то надо сказать: дело свое знает. Вот пойдет осень или опять весна: тут он себя покажет… Другому бы ни за что в водополь с перевозом не управиться. Для этого случая больше и держим…
—
Проклят!
проклят,
проклят! — кричала в бешенстве старуха: — чтобы тебе сгнить живому, чтобы черви твой язык подточили, чтоб вороны глаза проклевали, — чтоб тебе ходить, спотыкаться,
пить, захлебнуться… — горбатый, урод, холоп…
проклят,
проклят!..
У меня в мозгу точно гвоздь,
будь он
проклят вместе с моим самолюбием, которое сосет мою кровь, сосет, как змея…
—
Будь ты
проклят, окаянный!
«Сейчас умер мой отец. Этим я обязана тебе, так как ты убил его. Наш сад погибает, в нем хозяйничают уже чужие, то
есть происходит то самое, чего так боялся бедный отец. Этим я обязана тоже тебе. Я ненавижу тебя всею моею душой и желаю, чтобы ты скорее погиб. О, как я страдаю! Мою душу жжет невыносимая боль…
Будь ты
проклят. Я приняла тебя за необыкновенного человека, за гения, я полюбила тебя, но ты оказался сумасшедшим…»
— А ведь, пожалуй, ты прав, сын скорпиона и мокрицы… У тебя
есть нюх на всё подлое, да… Уж по харе этого юного жулика видно, что он добился своего… Сколько взял с них Егорка? Он — взял. Он их же поля ягода. Он взял,
будь я трижды
проклят. Это я устроил ему. Горько мне понимать мою глупость. Да, жизнь вся против нас, братцы мои, мерзавцы! И даже когда плюнешь в рожу ближнего, плевок летит обратно в твои же глаза.
Сил уж нет… Богоданный ты мой!
будь ты за слова твои трижды
проклят…
—
Будь ты
проклят! — захрипел он, вытягивая шею к Якову и сплевывая пену бешенства со своих дрожащих губ.
—
Будь ты
проклят, трус, гадина! — бросил ему напоследок Файбиш, трогая лошадей. — Если бы не осечка, ты бы теперь валялся на реке, как дохлая собака!..
— А что такое сама правда в устах предателей? Разве не ложью становится она? Фома, Фома, разве ты не понимаешь, что только сторож ты теперь у гроба мертвой правды. Засыпает сторож, и приходит вор, и уносит правду с собою, — скажи, где правда?
Будь же ты
проклят, Фома! Бесплоден и нищ ты
будешь вовеки, и вы с ним, проклятые!
—
Будь сам
проклят, сатана! — крикнул Иоанн, и повторили его возглас Иаков, и Матфей, и все другие ученики. Только Петр молчал.
— Да и поганый же у тебя табак, —
будь он
проклят! — сказал фельдшер. — Даже тошно.
— Понимаешь ты, что это такое? Понимаешь — это город дышит, это не туман, а дыхание этих камней с дырами. Здесь вонючая сырость прачечных, копоть каменного угля, здесь грех людей, их злоба, ненависть, испарения их матрацев, запах пота и гнилых ртов…
Будь ты
проклят, анафема, зверь, зверь — ненавижу!
Он братьям молвил:
«
Будь ты, враг,
проклятИмем господним!»
Как сграбят дурня
Четыре брата,
Зачали бити,
Еле живого
Дурня пустили.
А ты бы молвил:
«
Будь ты, враг,
проклятИмем господним!»
Черти ушли бы,
Тебе бы, дурню,
Деньги достались
Заместо клада».
«Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка — целое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и сверкает зубами, смеясь!
Будь я
проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу на белом свете!
«Понял ли девку, сокол?! Вот какая,
будь я
проклят на веки вечные, дьявольская девка
была!
Отчаяньем, воспоминаньем страшным,
Сознаньем беззаконья моего,
И ужасом той мертвой пустоты,
Которую в моем дому встречаю —
И новостью сих бешеных веселий,
И благодатным ядом этой чаши,
И ласками (прости меня, Господь)
Погибшего, но милого созданья…
Тень матери не вызовет меня
Отселе, — поздно, слышу голос твой,
Меня зовущий, — признаю усилья
Меня спасти… старик, иди же с миром;
Но
проклят будь, кто за тобой пойдет!
Будь же
проклят отец, родивший меня!
Будь проклята мать, родившая меня!
Но что за вид стеснил тогда нам грудь!
B Кьявеннские воткнуты
были стены
Знамена гибеллинов!
Проклят будь...
В пошлой лени усыпляющий
Пошлых жизни мудрецов,
Будь он
проклят, растлевающий
Пошлый опыт — ум глупцов!
Мой счетчик в груди застучал бешено, упал на пол и почти разбился, когда наконец я узнал мужчину, — о, это
был Магнус, только Магнус, милый Фома, отец,
будь он
проклят с своими отеческими объятиями!
— Да
будь он трижды
проклят, чтоб я о нем думала! Тьфу!
— Бери… и
будь…
проклят… — прохрипел Петр Ананьев и быстро, мимо ошеломленного этим согласием и проклятием Кузьмы, вышел из избы.
— Не-ет, брат, тут не Муткурка и не Стамбулка виноваты! — говорит он, лукаво подмигивая глазом. — Тут Англия, брат!
Будь я, анафема, трижды
проклят, если не Англия!
—
Будь же ты
проклят… — не договорила княжна и без чувств упала на руки подскочивших отца, дяди и Якова Потаповича.
«Je serais maudit par la postérité si l’on me regardait comme le premier moteur d’un accommodement quelconque. Tel est l’esprit actuel de ma nation», [«Я
был бы
проклят, если бы на меня смотрели, как на первого зачинщика какой бы то ни
было сделки: такова воля нашего народа».] — отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтоб удерживать войска от наступления.
«Теперь ты предан анафеме и пойдешь по смерти в вечное мучение и издохнешь как собака… анафема ты, старый чорт…
проклят будь», пишет один.
— Я тебе мерзок а может
быть, сам ты и еще меня хуже. Твое ли дело, злая душа, надо мной насмехаться? Жалею, что я не повстречал тебя раньше, и не здесь, где ты на свободе, а я крепко прикован цепями: иначе я посмотрел бы, что красней — твоя кровь или твоя пурпурная тога? А теперь
будь ты
проклят!
И, плача ненужными и случайными слезами, которых не
было бы, не попади я случайно на вокзал, я услышал проклинающий голос России:
будь ты
проклят, злой сын мой!